РЕКЛАМА ⋮
✖
ИП Шабуров Н. И.
ИНН: 245010866720
erid: LdtCKYAxL
РЕКЛАМА ⋮
✖
МБУ "СПОРТИВНЫЙ КОМПЛЕКС"
ИНН: 2453015400
erid: LdtCKDKrb
Двигает ли война прогресс?
другие опросы
СТАТИСТИКА
Зарегистрировано - 37650
Создано галерей - 3040
Фотографий - 218390
Групп - 684
Объявлений - 4483
Опросов - 743
Фирм - 945
Веселых картинок - 16329
Записей в блогах - 2683
Друзей - 82227
НА САЙТЕ
Всего - 114
Пользователей - 44
Гостей - 70
|
|
| Последние сильные впечатления. |
добавлена
Иланда
22 ноября 2016 в 19:05 |
Сибирский клинический центр «рулит»
или записки пациентки, сбежавшей с операционного стола
Извечные вопросы российского гражданина «Кто виноват?» и «Что делать?» не потеряли актуальности и в настоящее время. Почти ежедневно приходится сталкиваться с неуважением, грубостью или хамством в сфере обслуживания, на улице, в транспорте, но получить подобный негативный опыт в стенах медицинского учреждения - это, по меньшей мере, неуместно и, по большому счету, цинично.
Самая значимая ценность для каждого разумного человека - это его здоровье и очень печальной новостью становится оглашение диагноза, предполагающего долгое лечение к тому же с вероятностью хирургического вмешательства. Особенно трудно смириться с этим в зрелом возрасте, когда понимаешь реалии времени и все возможные объективные и невероятные препятствия на пути к выздоровлению или хотя бы поддержанию более-менее комфортного состояния здоровья. В этот период круглые сутки тревога и беспокойство становятся постоянными спутниками.
В обычной поликлинике у врача нет времени, чтобы поговорить и успокоить больного и уже в порядке вещей нам советуют посмотреть в интернете информацию о заболевании и возможном лечении. А в стационаре? Всегда считалось, что там врач имеет время и возможность общаться с больным и отвечать на все вопросы, интересующие его. Но, оказывается, есть врачи, работающие в стационарах, у которых нет времени на пациентов. Очень жаль, что мое пребывание в СКЦ в Красноярске заставило не просто усомниться в компетентности некоторых врачей, но возмутило неуважение и невнимание к больному. Клинический центр, который позиционирует себя, как лучшее учреждение в крае и даже в Сибири, не имеет права называться таковым, пока больные чувствуют себя там, как подопытные кролики. Или это издержки бесплатной медицины, поставленной на комерческие рельсы, где доверчивый больной дожидается своей участи в лавинном потоке человекоединиц?
Когда я получила в поликлинике Зеленогорска направление в хирургическое отделение СКЦ в Красноярске, то наивно полагала, что это называется плановым исследованием и меня там вовремя примут и без проблем проведут назначенную операцию. Однако, с самого начала, каждый момент отношений с представителями СКЦ вносил все новые коррективы и заставлял меня сомневаться в получении своевременной и качественной медицинской помощи.
Началось с того, что первоначальную дату визита в клинику перенесли на две недели позже, а когда я приехала туда в назначенное время, то неожиданно услышала в приемном отделении:
- Сегодня, хирургов не будет, они уехали в Зеленогорск, приходите завтра.
- Я - иногородняя, из того самого Зеленогорска, и, получается, не приходите, а приезжайте завтра. А это восемь часов пути в обе стороны. Может все-таки можно сегодня госпитализировать меня?
- Ничем помочь не могу, Вас должен принять только заведующий хирургическим отделением, а его нет. Приходите завтра.
Завтра, так завтра. Хорошо, что в Красноярске живет моя дочь с семьей и у меня есть возможность остановиться у нее.
Следующее утро в приемном отделении СКЦ оказалось еще более безрадостным и напряженным. Очередь к хирургу была самой многочисленной, к тому же возникла задержка приема, потому что доктор отлучился на операцию, а мы остались дожидаться его в коридоре, где не всем досталось место на диванчике и некоторым больным пришлось ожидать стоя. Несколько пациентов не смерились с ожиданием и ушли. Почти через четыре часа я, наконец, оказалась перед озабоченным взором заведующего хирургическим отделением. Я позволила себе напомнить, о том, что первоначально мой визит планировался на начало октября, а вчера я приехала по последней дате назначения, но вынуждена была уйти и сегодня снова вернуться. В ответ я услышала, что он все знает. И, к моему большому сожалению, не последовало с его стороны ни извинений, ни оправданий. О проведении процедуры исследования договорились здесь же при мне, нашлось какое-то «окно» на завтра.
Оформление и перемещение до палаты заняло не больше 30 минут, что хоть немного сгладило неприятные впечатления от долгого ожидания. Оценивая состояние помещений и бытовых условий можно было порадоваться за возможность находиться в безупречной чистоте. В палате на двоих в приятной атмосфере ненавязчивого общения с соседкой по койке, я ожидала визита лечащего врача, который появился только к вечеру. Громогласно и без церемоний начал говорить о страшных осложнениях, которые случаются во время исследования, назначенного мне. Он не поздоровался, не представился, а начал с вопроса:
- Вы знаете об осложнениях, которые бывают при проведении РХРГ?
- Нет. Я даже не знаю, о чем Вы говорите.
- Может случиться кровотечение, взрыв в двенадцатиперстной кишке, острый панкреатит или панкреонекроз...
- ? (Конечно, я испытала шок и не сразу нашла слова, чтобы отреагировать на сказанное.) И что? Мне следует отказаться, чтобы избежать этих последствий?
- Не знаю, Вам следует своей рукой вписать все возможные осложнения в бланк согласия на проведение операции. Вот бланк. Напишите, принесёте в ординаторскую.
Доктор также быстро исчез, как и появился, а у меня началась паника. Я не имела представления, что значит аббревиатура РХРГ ЭПСТ, как и ее расшифровка (ретроградная холангиопанкреатография эндоскопическая папиллосфинктеротомия холедохолитэкстракция), но последствия осложнений смогла представить очень отчетливо.
Больше месяца я ждала, чтобы попасть сюда, пройти обследование, недоступное в нашем городе, но теперь в паническом испуге мне предстояло сделать выбор: остаться, чтобы как-то решить мои проблемы с камнями в желчных протоках или уйти, учитывая жуткие осложнения. Болезненные мучения последних месяцев убедили меня остаться. Я заполнила бланк согласия и по дороге в ординаторскую встретила в коридоре заведующего. Он обратился ко мне с вопросом:
- Что сильно Вас испугал С-кий?
- Почти до обморока.
- Не волнуйтесь! Все будет хорошо.
- Я очень на это надеюсь.
Так я узнала фамилию моего лечащего врача и, передавая ему бланк согласия, я попыталась узнать более подробно о предстоящей операции. Но обстоятельного разговора не получилось, он был занят заполнением моей истории болезни, заметив при этом:
- Вот пишу, больше-то некому.
Как будто меня ему навязали, а он проявил снисхождение. Мне даже как-то неловко стало после такого замечания. Однако, я выяснила, что он к моей операции не причастен и исследование проведет доктор-эндоскопист, отчего немного полегчало. Но я так и не понимала, что меня ждет: эндосклпическое обследование или операция. Как позже выяснилось, это было два в одном...
Остаток дня я провела в тревоге, перед сном приняла таблетку валидола из своих запасов, ночь провела беспокойно, спала плохо. Утром я снова зашла в ординаторскую, чтобы напомнить о себе и предупредить, что я не переношу некоторые лекарства и, чтобы не допустить аллергической реакции, наверное, следует принять мне что-нибудь из антигистаминных препаратов. Доктор С-кий посоветовал мне сказать об этом анестезиологам. Ежедневного утреннего обхода, как это обычно происходит в стационаре, здесь, за время моего прибывания, не случилось ни разу, поэтому и приходилось ходить с вопросами в ординаторскую.
К назначенному времени (12 часов) пришла медсестра, вывела меня в коридор, позвала, как я поняла, санитарку и мы отправились на первый этаж в рентгенкабинет, там под дверью меня оставили дожидаться приглашения. Я осталась в коридоре вместе с больными, которые пришли делать снимки. Пожилой мужчина, присевший рядом со мной, захотел поделиться его историей онкоболезни и мытарствами хождений по кабинетам разных клиник и больниц. Естественно, у меня не было ни сил, ни желания вникает в его исповедь, я закрыла глаза и заткнула пальцами уши. В моей голове роились свои невеселые мысли. Я недоумевала, почему мне не сделали инъекцию с успокоительным, чтобы не поддаваться паническому состоянию. Ещё я продолжала надеяться, что анестезия поможет хоть немного успокоиться и забыться.
Наконец, я осталась одна в коридоре и получила приглашение войти в кабинет. Доктор Ш-в, его ассистент и медсестра были приветливы со мной, старались объяснить последовательность моих действий и их манипуляций. Конечно, мне неоднократно приходилось делать обследование ФГС и я могла представить, как начинается подобный процесс и внутренне готовилась к нему. Но понимание того, что сегодняшнее исследование может продлиться час или даже больше и то, что есть вероятность получить жуткие осложнения не давали мне возможности сосредоточиться.
Я не могла знать точно, когда я получу анестезию, но предположила, что именно в тот момент, как только смогу проглотить зонд. Я размышляла так: «Наверное, ее не делают заранее, а лишь тогда, если процесс введения успешно завершен».
Всё происходило сложно и напряженно, мне трудно было подавить рвотный рефлекс и выстроить правильное дыхание. К тому же мне постоянно твердили:
- Расслабьте мышцы шеи, пожалуйста! Опустите голову!
А у меня не получалось расслабиться, скорее, наоборот, я напрягалась, когда за этими просьбами начали звучать совершенно неожиданные замечания:
- У нас мало времени. Нам нужно поторопиться. Нас скоро попросят из этого кабинета.
Невероятным образом для меня, зонд все-таки дошел до нужного места, начались какие-то приготовления к следующему этапу и я осознала, что анестезиологов нет и, возможно, не будет. Началась новая волна паники. Видимо, поднялось давление, потому что я почувствовала сильную пульсацию на висках. Дыхание участилось, снова возник рвотный рефлекс. Я с большим усилием прикусила загубник, мне показалось, что он лопнул и я начала вытаскивать его изо рта. Пришлось доктору убирать и зонд.
Освободившись от всего, я поняла, что о второй попытке не может быть и речи. Голова «разрывалась»от боли и оставалось только одно единственное желание - как можно скорее уйти отсюда. Мне казалось, что все присутствующие это понимают. Доктор отошел в дальний угол кабинета, разговаривая по телефону и, скорее всего, не слышал моего вопроса:
- Я могу идти в палату?
Ответа не последовало, но решение мое было окончательным и я медленно сползла со стола и потихоньку побрела в палату. Никто меня не остановил. Мне оставалось сделать несколько шагов до двери палаты, когда я услышала за спиной знакомый раскатистый голос доктора С-кого:
- Вы были на исследовании?
- Да. Не получилось...
Он резко развернулся и, не задавая больше никаких вопросов, пошел в обратную сторону.
Мне показалось, что весь персонал клиники работает в каком-то авральном режиме, все куда-то спешат, многие вопросы решают на ходу или по телефону. И, как следствие, иногда в цепи возникает сбой и тогда важная информация не доходит до цели. Вероятно, так произошло в моем случае и с анестезиологами.
Когда оказалась в палате, прежде всего мне хотелось умыться, подойдя к раковине, я заглянула в зеркало и ужаснулась. Мое лицо было темно-красным, волосы всклокоченные, левая сторона головы, щека, шея и одежда на плече испачканы желчной слизью. Вот почему от меня отшатнулся молодой человек в лифте.
Моя милая соседка не испугалась моего необычного вида и не стала ничего спрашивать. Уже лежа в кровати, я рассказала ей, как и что мне пришлось пережить. Услышала от нее слова сочувствия и сострадания и была очень благодарна ей за это.
Измученная бессонной ночью, голодом и пыткой-попыткой, начала засыпать и вдруг неожиданно мне в голову пришла очень светлая и радостная мысль: «Как хорошо, что я ушла и лежу здесь без кровотечений, без взрыва в двенадцатиперстной кишке, без некроза поджелудочной железы... Наверное, найдется для меня и другой способ лечения и другие внимательные доктора».
Ближе к вечеру вдруг широко распахнулась дверь палаты, возник знакомый образ доктора С-кого:
- Мы отпускаем Вас на все четыре стороны!
И подтвердил свои слова красноречивым жестом руки.
Во мне уже не было страха и опасения за мое здоровье, а лишь беспокоила вполне терпимая физическая боль в горле, пищеводе и в животе. И я порадовалась новости, которую услышала. И задала только один вопрос?
- Как это понимать?
- Мы Вас выписываем завтра. Возвращайтесь в Зеленогорск, там Ваш хирург Вам всё объяснит.
И в привычном для него стиле, доктор С-кий также быстро исчез, как и появился.
Мне показалось правильным узнать поподробнее об обстоятельствах моих дальнейших шагов по пути лечения и выздоровления, поэтому я решила поговорить с заведующим К-вым. Однако, я переоценила свое состояние, отправившись в ординаторскую, потому что долго искала нужную дверь, как ни странно, помог доктор С-кий, кстати оказавшийся в коридоре. Я сказала ему, что хочу поговорить с заведующим. Он открыл мне дверь в ординаторскую со словами:
- Вот он, но только он очень злой сегодня.
Я не успела открыть рот, чтобы начать разговор с приветствия, как вдруг услышала:
- Вы почему ушли? Я привел Вам за руки анестезиологов, а Вас уже нет на месте.
- Я надеялась, что анестезиологи должны ждать меня, а не я их.
А про себя я подумала: «Это не делает Вам чести, если Вы водите за руки своих сотрудников».
- У нас произошла накладка, нужно было подождать.
- Я ушла потому, что понимала о второй попытке не может быть и речи. Почему мне никто не объяснил подробно о процедуре исследования?
- С Вами говорил Ваш лечащий врач?
- Говорил. Но я думаю, Вы сами знаете, как он разговаривает. Особенно красноречивыми были его«страшилки» о возможных осложнениях. Ему следовало бы общаться с больными более уважительно и быть более внимательным к ним.
Я оказалась виновата в том, что операция не была подготовлена должным образом. О чем еще можно говорить? Я развернулась, чтобы уйти, но К-в меня остановил:
- Надо успокоиться. Возвращайтесь в Зеленогорск. Мы назначим новую дату для Вас и в следующий раз начнем исследование с анестезиологами.
- Следующего раза для меня здесь не будет. Я не доверяю вам.
И с этими словами я вышла за дверь.
После разговора почувствовала, как я устала от всего, что произошло здесь сегодня со мной. Обида, разочарование, беспомощность, безысходность дали волю слезам. Поплакала, освободившись от этих чувств, как от ненужного хлама и подумала о том, что могло быть и хуже, а пока жива, нужно думать о хорошем...
Моя соседка, наглядевшись на происходящее, стала сомневаться - стоит ли ей оставаться здесь, когда предстоит очень непростая операция по удалению опухоли на головном мозге. Можно было представить ее волнение. И теперь была моя очередь поддержать ее. Она до последнего момента не знала о времени операции и о том, кто будет проводить её.
В настоящее время, начитавшись разных статей о РХПГ ЭПСТ, могу с уверенностью сказать, что мое решение прервать эту процедуру, было, пожалуй, единственно верным. Разъяснения и рекомендации которые я нашла в одной из статей позволили мне утвердится в правильности моего отказа. Если нет возможности и желания у медперсонала рассказывать о подготовке и проведения исследования, то проще не придумать, как напечатать памятку и выдать её пациенту, направляемому на процедуру. Хочу процетировать некоторые выдержки, которые следует помнить медикам и знать пациентам. Я выделила те рекомендации, которые ожидала получить сама.
Следует объяснить пациенту суть исследования и сообщить ему, кем и где оно будет выполнено.
Чтобы пациент расслабился перед началом исследования, ему дают седативные препараты, которые, однако, не нарушают сознание.
Пациента предупреждают, что после введения эндоскопа ему внутривенно введут антихолинергический препарат или глюкагон, которые могут оказывать побочные эффекты (например, сухость во рту, жажда, тахикардия, задержка мочеиспускания, нарушение зрения после введения антихолинергического препарата, тошнота, рвота, крапивница, гиперемия лица после введения глюкагона).
Пациента предупреждают о возможности преходящей гиперемии лица после введения контрастного вещества, а также боли в горле в течение 3-4 дней после исследования.
Необходимо выяснить, нет ли у пациента повышенной чувствительности к йоду, морепродуктам, рентгеноконтрастным веществам. Если таковая имеется, следует известить врача.
В положении пациента на левом боку внутривенно вводят диазепам или мидазолам в дозе 5~20 мг, а при необходимости наркотический анальгетик.
Необходимо тщательно наблюдать за пациентом в связи с возможностью развития осложнений.
Это треть всех описанных рекомендаций, а я узнала лишь о страшных осложнениях, когда оказалась перед выбором принятия решения. Я посчитала нужным рассказать о моем опыте пребывания в стационаре красноярского отделения СКЦ, чтобы все, кто направляется туда, понимали степень ответственности за свою жизнь и находили возможность как можно больше узнать о том, что им назначено и оценить все возможные последствия предстоящего лечения. Наверное, теперь после моего повествования, можно попытаться хоть как-то ответить на вопрос: «Кто виноват?» А вот вопрос: «Что делать?» все еще остается открытым...
Лидия Петрович
|
|
| Просмотров: 714 | Средняя оценка: 3.4000 | Всего оценок: 5 | Ваша оценка: ? |
|
|
murzilka
Ограничен
Отсутствует с 28.11.2024 (00:25)
Комментарий:
добавлен: 28.11.2016 (14:09)
|
| CAPITAN писал(а) | Наша КБ-42, как известно, подразделение СКЦ, и тоже не сахар, но до до такого «совершенства» суперзаслуженным врачам-супругам довести ее пока не удалось.
|
Кого не устраивает наша медицина-чемодан, вокзал, пендосия!!!  |
Иланда
Постоялец
Отсутствует с 22.08.2022 (13:20)
Комментарий:
добавлен: 25.11.2016 (00:58)
|
| CAPITAN писал(а) |
Прежде всего, хочу выразить вам, Лидия, сочувствие.
Что касается СКЦ, то мне нынешним летом также «посчастливилось» оказаться пациентом этого выдающегося медицинского учреждения. Многое из того, что вы описали, пришлось пережить и мне. Правда, я не сбежал, отмучился до конца, но стоило мне это больших страданий, не столько даже физических, сколько моральных. Ожидание в приемном отделении более двух часов, никаких объяснений от кого бы то ни было о том, что будет и как, никаких обходов. Я измучился от очередей, бесконечных ожиданий в разные кабинеты, от голода, задыхался от пробежек по жутким подвалам из корпуса в корпус в толпе немощных стариков за резвой медсестрой … Что касается лечащего врача, то я узнал, что он у меня есть и увидел ее впервые, когда она зашла в палату, чтобы сообщить, что меня выписывают. Пробыл я там два дня и выписался в ужасном состоянии, кое-как добрался до дома.
Вот удивительно, люди бывают, конечно, разные, встречаются злые и жестокие, но ведь по большей части добрые и отзывчивые. Но талантливым Баранкиным удалось создать такое предприятие, такое конвейерное производство, что работающий на нем персонал – и врачи, и медсестры – словно бездушные роботы. Будто стараются выполнить норму на уборке овощей: хватают морковку (пациентов!), обрубают ботву и швыряют в корзину. Я, конечно, поделился этими своими впечатлениями с некоторыми высокопродуктивными роботами, кого достал. Из всех, с кем мне пришлось столкнуться, только одна медсестра оказалась исключением, проявила обычную человеческую участливость. Наша КБ-42, как известно, подразделение СКЦ, и тоже не сахар, но до до такого «совершенства» суперзаслуженным врачам-супругам довести ее пока не удалось.
|
Спасибо за сочувствие! И я в свою очередь выражаю Вам свое сочувствие. И я согласна с тем, что Баранкины, действительно, создали удивительный конвейер, который позволяет зарабатывать деньги, окучивая массу человекоединиц, получая средства от них самих и от страховых компаний. А думать о человеческих судьбах и их проблемах нет времени и, видимо, желания. Я согласна, что из среднего и младшего медперсонала есть немало отзывчивых и сострадательных людей. Больше всех меня поразила буфетчица, которая отнеслась ко мне и с пониманием, и с сочувствием. И к медсестрам я не имею претензий. А вот тем, кто устроил такую клинику и врачам, которые относятся к больным, как к испытательному материалу, следовало бы понимать, что рано или поздно придется ответить за свои деяния, если не перед правосудием, то перед своей совестью или перед высшим судом... |
татарин
Постоялец
Отсутствует с 6.12.2024 (20:12)
Комментарий:
добавлен: 23.11.2016 (08:18)
изменен: 24.11.2016 (08:14)
|
Я так понимаю из письма, что вы уже немолоды. В этой жизни ничего не происходит просто так. Вероятнее всего вы точно также поступали, а может и поступаете с людьми по своему профилю работы. Это прослеживается и из письма, когда описываете ситуацию про старика присевшего к вам, который пытался делится с вами своими болячками. Так вы не просто его не слушали, но еще и уши заткнули. А может этому старику больше и поделится не с кем, можно было попробовать отнестись к нему с терпением.
В общем, я убежден, что все что с человеком происходит плохого или хорошего, во всем он виноват сам. Так что оглянитесь на свою прожитую жизнь и посмотрите как вы сами поступали с людьми.
А лекарей тут выделять не надо. Они должны обращаться с людьми точно также как и чиновники, учителя, продавцы сапожники и т.д. Циников в жизни везде полно, только в медицине это более ярко выражено ибо на кон поставлена моя жизнь.
p.s. Я вас ни в коем разе не обвиняю, просто высказал свое предположение, которое подкреплено опытом и не только личным.
|
Alex72
Постоялец
Отсутствует с 1.06.2024 (08:42)
Комментарий:
добавлен: 22.11.2016 (23:30)
|
Очень печальная история, которой к сожалению уже никого не удивишь. Болеть сегодня в России нельзя. Медицина у нас по стране тоже оптимизировалась с легкой руки успешных топ-менеджеров. Впрочем помнится и раньше все в этой области было не очень весело. В больницах с больными обращаются как с прокаженными в средние века. Когда там находишься, всегда такое впечатление, что ты в чем то провинился и поэтому должен нести наказание и терпеть. Хотя если придерживаться философии, что болезнь это несовершенство и дисгармония собственной души, то есть о чем задуматься....
|
CAPITAN
Постоялец
Отсутствует с 22.03.2023 (14:43)
Комментарий:
добавлен: 22.11.2016 (22:45)
|
Прежде всего, хочу выразить вам, Лидия, сочувствие.
Что касается СКЦ, то мне нынешним летом также «посчастливилось» оказаться пациентом этого выдающегося медицинского учреждения. Многое из того, что вы описали, пришлось пережить и мне. Правда, я не сбежал, отмучился до конца, но стоило мне это больших страданий, не столько даже физических, сколько моральных. Ожидание в приемном отделении более двух часов, никаких объяснений от кого бы то ни было о том, что будет и как, никаких обходов. Я измучился от очередей, бесконечных ожиданий в разные кабинеты, от голода, задыхался от пробежек по жутким подвалам из корпуса в корпус в толпе немощных стариков за резвой медсестрой … Что касается лечащего врача, то я узнал, что он у меня есть и увидел ее впервые, когда она зашла в палату, чтобы сообщить, что меня выписывают. Пробыл я там два дня и выписался в ужасном состоянии, кое-как добрался до дома.
Вот удивительно, люди бывают, конечно, разные, встречаются злые и жестокие, но ведь по большей части добрые и отзывчивые. Но талантливым Баранкиным удалось создать такое предприятие, такое конвейерное производство, что работающий на нем персонал – и врачи, и медсестры – словно бездушные роботы. Будто стараются выполнить норму на уборке овощей: хватают морковку (пациентов!), обрубают ботву и швыряют в корзину. Я, конечно, поделился этими своими впечатлениями с некоторыми высокопродуктивными роботами, кого достал. Из всех, с кем мне пришлось столкнуться, только одна медсестра оказалась исключением, проявила обычную человеческую участливость. Наша КБ-42, как известно, подразделение СКЦ, и тоже не сахар, но до до такого «совершенства» суперзаслуженным врачам-супругам довести ее пока не удалось.
|
|
РЕКЛАМА ⋮
✖
ИП Бугаев А. А.
ИНН: 245300796231
erid: LdtCKWBjr
Обновления
Информационный партнер 
РЕКЛАМА ⋮
✖
МУП ТРК "ЗЕЛЕНОГОРСК"
ИНН: 2453003973
erid: LdtCKQTnm
|
ГОРОД
КОММЕРЦИЯ
ЛЮДИ
ЗНАКОМСТВА
РАЗВЛЕЧЕНИЯ
